Безрассудные сердца - Страница 45

— Ты превзошла всех, тебе это известно?

Абигейль вдруг улыбнулась.

— Только в своей области. Но я не разбираюсь в вопросах, в которых всех превосходишь ты. — Бойд поднялся на ноги, и она смело встретила его скептический взгляд. — Единственная причина, по которой я вмешалась и дала указание, заключалась в том, что дело касалось вопроса жизни или смерти Билли. В тот момент я совсем не думала ни об управлении ранчо, ни о том, кому надлежит отдать распоряжение. Если бы дело касалось стада, я передала бы его на твое усмотрение. Но ведь речь шла о человеческой жизни, жизни молодого парня, который должен ухаживать за любимой девушкой, водить ее на танцы и когда-нибудь на руках перенести через порог своего дома. — Она посмотрела в глаза Бойда, мысленно умоляя понять ее. — Я не могла не попытаться сохранить ему такую возможность.

— Вести хозяйство на ранчо — совсем не романтическое и крайне неблагодарное занятие. Люди калечатся. И умирают.

Бойд заметил, как вздрогнула Абигейль, и понял, что она подумала о своем муже. Майкл Ферчайлд погиб, защищая Трипл-Кросс. Ему хотелось бы знать, думала ли она о других погибших, которые вместе с ее мужем отражали нападение угонщиков скота. Бывший управляющий Трипл-Кросс тоже стал одной из жертв этого нападения. Конечно, Бойд сегодня не работал бы у нее на ранчо, не случись этой смерти. Но иногда он задумывался: а не попадет ли и он в число тех, кому не повезло, чья жизнь окажется не такой уж важной по сравнению с интересами владелицы ранчо? Однажды Абигейль уже намекнула на это. Много ли времени осталось до его увольнения?

К сожалению, причины, по которым он не хотел расставаться с этой работой, были чертовски сложными. Они оказались связаны с женщиной, которая сейчас стояла перед ним и смотрела на него просящим и в то же время обманчивым взглядом. Бойд чуть не застонал, наблюдая за тем, как свет отдаленного костра играет на утонченных чертах ее лица, освещает густые золотистые волосы. У него перехватило дыхание, когда он заметил в ямочке на ее шее мерцающее биение пульса. Отсветы костра плясали на нежных очертаниях ее щек и прекрасной полноте губ. До его сознания с трудом доходили слова, слетающие с них.

— Я слишком хорошо знаю, Бойд, что люди умирают. Но нет никаких причин, заставляющих жертвовать жизнью Билли. — Она отвернулась, пряча лицо.

Неожиданно ему стало стыдно. Зачем он напомнил Абигейль о ее утрате?

— Я тоже хочу, чтобы молодой парень поправился. Я только попытался подготовить тебя к реальностям здешней жизни.

— Мне кажется, я совсем неплохо осведомлена обо всех ее ловушках, Бойд. — Голос Абигейль при всей ее нежности был твердым и уверенным.

Он следил за выражением ее лица, стараясь понять, думает ли она об опасности их влечения друг к другу. Ее зрачки неожиданно потемнели, на щеках появился румянец, и это убедило его в том, что их мысли сходны. Его глаза прошлись по изящному изгибу ее шеи и остановились на рубашке, которая так соблазнительно прилипла к ее телу, когда они были у озера.

Мягкость, появившаяся в ее глазах, убедила его в том, что она также хранит память об этом моменте. Бойд посмотрел на обсидиановые тени безлунной ночи и убедился, что костер и люди вокруг него достаточно далеко, а темнота скрывает их от посторонних взглядов.

Но даже в почти полной темноте он видел свет ее глаз, необычайную белизну кожи, которая, казалось, излучала собственный свет. Вероятно, Абигейль все-таки была богиней, которая все время то приближалась к нему, то удалялась с тревожащей регулярностью.

Чтобы убедиться в ее реальности, он протянул руку и коснулся бархатистой щеки. Прикосновение наполнило обоих трепетом. Бойд почувствовал, как раскаленная волна, появившись в пальцах, прокатилась через все тело. Невозможно было определить, порождает ли ее близость боль или удовольствие. Медленно, осторожно он начал водить большим пальцем по ее губам, имитируя то, что жаждало завершить его тело.

Веки Абигейль медленно смыкались, длинные ресницы отбрасывали на белую кожу щек тень, заметную даже в темноте. В углублении на шее он видел биение пульса, отстукивающего ритм в соответствии с ее учащенным дыханием. Восторг охватил его при мысли о вызванном им столь сильном желании.

Путаница в мыслях порождала тревогу: то он обдумывал, как выйти из невозможного положения, а в следующий момент вдруг видел себя лежащим с этой прекрасной леди, слившись с ней в единое целое.

Но тем временем он протянул другую руку и стал поглаживать ее затылок и шею. Абигейль с готовностью прильнула к нему, и он понял, что погиб. Если бы она хоть раз сказала ему о глубоком различии их положения в обществе, о безнадежности совместной жизни, может быть, он смог бы заклеймить ее как сноба и с презрением отвернуться от нее. Но эта женщина предлагала ему нежность, доверие и дружбу. Полное отсутствие в ней вероломства обезоруживало.

С чрезвычайной осторожностью Бойд привлек ее к себе, наклонил голову и коснулся губами ее губ. Мягкое дуновение ее дыхания ласкою овеяло его, дразня и провоцируя, призывая покрепче прижаться к ней. Он снова коснулся этих мягких, уступчивых губ и ощутил невообразимое удовольствие. В ответ на его страстный поцелуй Абигейль с растущей откровенностью чувств погладила его плечи и грудь.

Эта непосредственность и откровенность удивили его. Его непреодолимо влекло к ней, но он не ожидал, что такая нежная леди может испытывать те же самые желания, те же влечения, что и простая скотница. Однако учащенное биение ее сердца, отдававшееся в его груди, убедительно доказывало, что это так. Бойд понимал, что не может строить из себя утонченного джентльмена, к общению с которыми она привыкла и отбросил попытки джентльменского обхождения. Это ее дело — принять или отвергнуть его таким, какой он есть. Он не будет притворяться другим.